Газизьян Бадретдинов родился в 1922 году в деревне Абдуллино в семье крестьян. После окончания школы, несмотря на стремление продолжить образование, начал работать. Планировал подкопить немного денег и поступить в учебное заведение.
Однако начавшаяся война не дала мечтам сбыться. В августе 1941 года 19-летнего парня призвали в армию. В течение шести месяцев он проходил обучение в Свердловском военном училище. На фронт он отправился в звании лейтенанта в должности командира взвода.
Об этом времени он вспоминал: «Поезд остановился на станции Красноуфимска. Я рванулся к дверям, за мной вышел еще один новобранец.
- С Башкортостана, деревни Абдуллино кто-нибудь есть? – спрашиваю я.
- С Дуван-Мечетлино кто есть?
На перроне было много народу, но никто не откликнулся. Мы так расстроились, что не нашли земляков. Этот парень оказался башкиром. Я ему показываю:
- Вот там, за теми высокими горами, лежит моя родная деревня.
Парень рассказал о себе, что сам он с Дуван-Мечетлино, работал на «Уралмаше».
Поезд тронулся, и мы поехали дальше. Ехали три дня. Два дня нас не кормили. До фронта оставалось недолго. Днем немецкие самолеты сбрасывали бомбы, поэтому ехали только по ночам.
Мы попали на Волховский фронт, где командовал маршал К. А. Мерецков. Линия фронта оказалась некрепкой, части были разбросаны, связи нет. Взяв четырех бойцов, я пошел в разведку, чтобы узнать позиции врага и провести связь между частями.
Мы наткнулись на окоп, где спали около 20 немцев, один стоял «на часах». Мы быстро их обезвредили и пошли дальше. Несмотря на вражеский огонь, благополучно установили связь и вернулись без потерь. С первым заданием мы хорошо справились.
Наша часть шла впереди других, поэтому фашисты решили окружить нас. Сначала с двух сторон нас атаковала пехота. В нашем взводе были деревенские парни разной национальности, которые сражались не жалея себя. Мы не пропустили пехоту. Среди немцев было много погибших, но и среди нас они были. Потом на нас двинулись танки, позади них шли солдаты с автоматами. Чтобы не пропустить боевые машины, часть солдат с гранатами отправили вперед. Танки не прошли, но наши парни навсегда остались лежать на поле…
Через несколько дней другие части сравнялись с нами, угроза осады была устранена. В взводе нас осталось мало, поэтому прибыли новые солдаты. Среди них были казахи, узбеки, были и из Башкортостана, города Учалы. Потихоньку мы научились сражаться, со временем и потерь стало меньше.
Ожесточенные бои проходили при Новгороде. Там я получил ранение в ногу. 20 дней пролежал в госпитале. После лечения стал участником освобождения Нарвы. Дрались на штыках. Но и тут мы не подвели.
Самым запоминающимся, конечно, стало снятие блокады Ленинграда. Блокадные солдаты были такими исхудавшими, что душа сотрясалась. Никогда не забуду ту встречу с ленинградцами. За участие в бою я был награжден медалью «За оборону Ленинграда».
В боях за Латвию мне ранило руку. Потом была контузия. В 1942 году получил звание лейтенанта, через год – старшего лейтенанта.
Победу я встретил в Литве. В наших группировках еще шли бои с оставшимися эсесовцами.
Во время войны я получал письма из дома. Родители никогда не писали о тяготах и голоде в тылу. Не знал я и о том, что отца посадили за горсточку фуража…».
Газизьян Бадретдинов вернулся в родные края лишь в июне 1946 года. За отвагу и доблесть, которые он показал на фронте, он был награжден орденами Красной звезды и Отечественной войны I степени.
И в мирной жизни он был примером для других. Сначала был военруком в Муслюмовской школе, потом в колхозе родной деревни работал бригадиром пилорамы, строительной бригады, кочегаром. Несколько лет был депутатом сельсовета, председателем ревизионной комиссии колхоза.